На них давят и пациенты, и организаторы медицины, и политики, пекущиеся о благе народа, но не вдающиеся в нюансы отраслевых проблем Но вовлекать медиков во всякие выборные кампании – занятие неблагодарное, поскольку они всегда остаются при собственном мнении. А вот пациентам в отношении своих болячек лучше таковое не иметь, поскольку медицинские знания, почерпнутые из телевизора и интернета, ни к чему хорошему не приводят.
Обо всем этом и многом другом рассказал доктор медицинских наук, заведующий эндокринологическим отделением Республиканской клинической больницы N 1, профессор Игорь МАДЯНОВ.
Пациенты страдают экстремизмом
– Недавно федеральный фонд по изучению проблем здравоохранения проводил исследование, и выяснил, что большинство врачей Чувашии находятся в тревожном ожидании. Очень многие бояться потерять работу, их страшат всевозможные преобразования, которые происходят в здравоохранении. Откуда берутся эти страхи, что происходит?
– Врачи боятся не столько преобразований, сколько пациентов. А наши пациенты продолжают жить советскими ценностями. Они твердо убеждены в том, что их болезни – это проблемы, прежде всего, медицины. И лечить их обязаны хорошо, но бесплатно.
К тому же люди находятся под глобальным воздействием средств массовой информации. На каждом телеканале, в каждой газете или журнале материалы на темы здоровья занимают одно из ведущих мест. Всюду реклама чудодейственных препаратов, которые могут легко избавить от любых недугов. И у людей возникает стойкое ощущение того, что они чего-то недополучают.
Плюс еще политическая составляющая, которая ориентирует население на максимальное удовлетворение его требований. Действительно, властям поднимать промышленность надо очень долго, сельское хозяйство – тоже очень трудно. А в здравоохранении как бы можно все сделать очень легко и быстро. Политики в пациентах видят, прежде всего, электорат, поэтому требуют, чтобы те были всегда довольны медицинским обслуживанием. Однако пациенты удовлетворены только в том случае, когда их лечат бесплатно, как при социализме. Но бесплатно можно лечить только в рамках разработанных стандартов. За этим внимательно следят организаторы медицины, которые требуют соблюдать экономические параметры.
И врач оказывается в очень неприятной вилке. С одной стороны – пациенты, воспитанные в духе бесплатной советской медицины. С другой стороны – начальники, надзирающие за соблюдением госгарантий больным в смысле сроков и фармакологических компонентов, и ничего свыше. А с третьей – политики, пекущиеся о благе народа, но не вдающиеся в нюансы наших проблем. В результате врач постоянно находится в ожидании, что какая-нибудь очередная жалоба может поставить крест на его карьере. Пациенты чувствуют, что доктор уязвим, и начинается самый настоящий клиентский экстремизм. Врачи сейчас работают не ради какой-то благодарности, они уже счастливы, если обошлось без претензий со стороны больного. Не дай бог, что-нибудь случится, врача уже никто не защитит: ни общественность, ни коллектив.
В Чувашии возбуждено уголовное дело в отношении экс-заместителя главы администрации Вурман-Сюктерского сельского поселения. Бывшего чиновника подозревают в мошенничестве в особо крупном размере.
– Кстати, недавно проходил круглый стол главврачей республики с участием главы Чувашии, и там также поднималась тема этого клиентского экстремизма. Получается, что проблема стала носить массовый характер?
– Да, многие не слишком обеспеченные люди просчитали, что в больнице лежать очень выгодно. Пишут в свою управляющую компанию заявления, что ложатся в клинику, и тем самым экономят на жилищно-коммунальных услугах. Сначала полежат в одном отделении, затем – в другом. Среди них немало с медицинским образованием, они в симптомах разбираются. Если где-то отказывают, то сразу поток жалоб вплоть до президента Путина. Кому из завотделений нужны такие скандалы? Конечно, никому, таких предпочитают госпитализировать, а не выяснять с ними отношения.
– Извините, но медики тоже умеют жаловаться и возмущаться. Например, недавно были опубликованы статистические данные о том, что средняя зарплата врачей в Чувашии составляет около 31 тысячи рублей. И пошла волна негодующих откликов от медперсонала, который считает эти цифры дутыми…
– До нынешнего года зарплата врача формировалась следующим образом: 30% – оклад, остальное – стимулирующие надбавки. А они зависят от экономических показателей, включая добровольное медицинское страхование, хозрасчетную деятельность. Я не исключаю, что есть медицинские учреждения, где даже по объективным причинам не смогли обеспечить стимулирующую часть. Там возмущаются статистикой, а в федеральных клиниках – центре эндопротезирования или МНТК «Микрохирургия глаза» – наверняка над ней подсмеиваются, поскольку получают гораздо больше. Что средняя зарплата, что средняя температура по больнице – это примерно одинаковые понятия.
Томограф массового поражения
– А все эти пресловутые оптимизации что-то принесли здравоохранению?
– Принесли, но в чем возникает конфликт? Мы берем стандарты так называемой доказательной медицины у заграницы. Туда ездят наши академики-корифеи и на основе своих впечатлений пишут свои программы. Но они ведь простых больных не лечат. А у наших рядовых пациентов психология отнюдь не западная.
Наш человек твердо убежден в том, что если ему не поставили капельницу, то значит, его просто не лечили. Он сам указывает врачу, что ему нужно сделать УЗИ, компьютерную томографию. А всякие западные стандарты ему по барабану. Некоторые наши пациенты уехали за рубеж, а сейчас оттуда приезжают ко мне, моей супруге Татьяне, нашим коллегам, чтобы лечиться. Там до врача дойти не так-то просто. Мы назначили лечение – и смотрим пациента через две недели. А там очередной осмотр будет только через полгода, очень жесткая дисциплина в этом плане. И у нас возникла очень серьезная проблема болезней высоких технологий.
Сегодня чуть ли не каждый пациент желает пройти обследование на компьютерном томографе, другой высококлассной технике. Участковый терапевт не в силах объяснить, что в этом нет никакой необходимости. Деньги для многих – не преграда. Приезжают сердобольные дети, которые оплачивают своим родителям томограф. А тщательное, но ничем не обоснованное исследование порождает новую проблему. Ведь обязательно что-то, но выявится. Например, у 20 процентов вполне здорового населения имеется опухоль надпочечников. Опухоль щитовидной железы имеется у половины. Люди с этим живут, ничего не ведают – и слава богу. В США или Израиле никто бы не стал проводить такие исследования, потому что нет показаний.
А наши люди узнают об этом, теряют покой и сон. Им жизнь уже не в радость, врачи представляются сплошными дураками и неучами. Но сами ничего не делают, чтобы позаботиться о своем здоровье. Зато все неприятности на работе, в личной жизни можно теперь списать на объективные обстоятельства. Никто себя не упрекнет, что плохо образован, много пьет пива, не занимается физкультурой. Нет, скажет такой человек, корень моих бед оказывается в том, что у меня аденома гипофиза. Хотя эта аденома, в принципе, ничего не значит. Еще раз повторюсь, отвечая на ваш вопрос. Мы взяли кальку западной медицины, но не учли ментальности и возможностей наших пациентов. Вложили огромные деньги и ждали от больных чувства глубокого удовлетворения. Не дождемся.
Власти чувашского города Алатырь закрыли два бассейна, чтобы сэкономить бюджетные деньги. Спортобъекты, в которых занимались дети, показались чиновникам нерентабельными.
Мне жаль организаторов медицины. Начальники их упрекают: мы вложили в отрасль столько денег, а радости у людей нет. Но откуда может быть радость? Раньше человек ложился в больницу недели на три, ему капали ничего не значащий физраствор, но у него оставалось ощущение заботы со стороны государства. А сейчас его положат на 5-6 дней, санаторно-курортную реабилитацию не гарантируют, да еще сообщают о всяких полипах, найденных во время углубленных исследований. Пациент, конечно, думает, что ему что-то недодали
– А всякие реорганизации с упразднением управленческих структур себя оправдали?
– Тут надо было выбирать: либо оставить все по-старому и делать вид, что лечим, либо пойти по пути, как на Западе. Но во втором случае следовало все делать постепенно, а мы решили совершить революцию. Но люди эту революцию воспринимали очень болезненно. Как бывший депутат могу сказать, что приходилось выслушать очень много упреков. Люди не понимали, как можно упразднять в деревне фельдшерско-акушерский пункт, зачем за медпомощью ехать в райцентр. И все же нельзя не замечать многих плюсов в организационном плане, которые принесли реформы. До того главврачи центральных районных или городских больниц были сугубо креатурой глав администраций муниципалитетов. Профессиональные качества при этом практически не учитывались. А сейчас они находятся в номенклатуре Минздрава, на них есть рычаги влияния, можно проводить внятную кадровую линию.
Иммунитет на политику
– О-о, Игорь Вячеславович, мы вступаем на очень скользкую стезю. После последних довольно странных перемещений в кадровом корпусе главврачей республики невольно возникают вопросы, зачем все это делается, чем все это было обосновано?
– Ну, в данном случае мы имеем дело с немного другой историей. Очень хочу, чтобы следующая мысль прозвучала в интервью. Здравоохранение и образование никогда не следует вмешивать в политику. Пусть другие не обижаются, но врачи и учителя – это люди немного не от мира сего. Это творческие эмоциональные личности, которые должны находиться хотя бы в относительной внутренней свободе. Но существует иллюзия, что ими можно легко управлять, поэтому их стараются подтянуть к политическим запросам. Но всякое встраивание творческих личностей во властную вертикаль губительно для их ментальности. А что касается упомянутых вами кадровых изменений, то в данном случае, на мой взгляд, было принято не управленческое, а политическое решение.
– Между тем, именно на медиков и педагогов обычно делается ставка в ходе предвыборных кампаний. Именно они должны быть проводниками идей руководящей и направляющей силы на текущий момент. Не обидно ли становится агитаторами по приказу свыше?
– Врачи очень хорошо приспособились жить в условиях перманентных выборов. Медики всем своим видом покажут, что они сделали по максимуму все, как от них требовали. А поступят так, как им позволит совесть. Я проводил собственные скромные социологические исследования в отношении своих коллег и друзей. Чем сильнее на них давить, тем выше вероятность того, что они поступят наоборот. И тоже самое в отношении учителей. У меня оба родителя из многодетных семей. Половина рода – врачи, половина – учителя. И если бы их начальники доподлинно знали, как они голосуют, то просто ужаснулись. Совсем не так, как хотелось бы их руководителям. Результат можно обеспечить на каких-то закрытых участках. Но не далее того!
– Хорошо, а почему теперь так мало врачей в большой политике? Раньше из медиков фракции составляли в депутатских собраниях, а теперь их там можно по пальцам пересчитать.
– Среди врачей не так много богатых людей, которые могут позволить себе депутатство. Это удовольствие очень затратное, ведь без вкладывания собственных средств никак не обойдешься. Партия может помочь своему выдвиженцу, но довольно скромно. А так надо рассчитывать на свой карман. И с каждой выборной кампанией все больше и больше. Ведь приезжаешь в район для встречи с избирателями, а перед тобой сразу ставят задачу отремонтировать клуб или дорогу. Очень трудно объяснить, что я не король бензоколонок и не строительный олигарх. Знаю очень хорошо, что мое депутатство даже в партии «Единая Россия», от которой я баллотировался, было воспринято с непониманием. Находились недовольные, которые говорили, что свой входной билет я оплатил не полностью, есть люди, способные выложить за мандат гораздо больше. Аналогичная ситуация и в других парламентских партиях.
Более 16% жителей Чувашии находятся за чертой бедности, а сама республика оказалась в нижней части рейтинга регионов России по уровню доходов населения.
Есть и другая причина в том, что прослойка медиков в депутатских собраниях редеет. Все-таки врачи в абсолютном своем большинстве – люди честные. Они слишком часто видят людей между жизнью и смертью, и свои решения они привыкли принимать вне зависимости от политической целесообразности, поскольку о ней вообще не вспоминают, поэтому им очень трудно изображать на своем лице восторг, когда начальник из президиума несет всяческую лабуду. А в депутатах сейчас ценят, прежде всего, управляемость, так называемый командный подход.
Пилюля от гуманизма
– А углубляющегося экономического кризиса медики очень боятся, ведь явно ситуация еще долго будет ухудшаться?
– Да ладно вам, все выдержим. Работали без зарплаты, принимали пациентов в больницу со своим бельем и шприцами. А если честно, то кризис – это просто Клондайк для чиновников, счастье какое-то. И не только в здравоохранении. Ведь на него можно списать все что угодно. Например, вроде нужно было заменить грошовые запчасти, провести косметический ремонт, купить реактивы. А теперь этого можно и не делать, ведь кризис на дворе. Даже там, где нет никаких оснований для кризиса, их охотно придумывают.
– Резкий взлет цен на лекарства тоже из разряда таких «придумок»?
– Должен покаяться. Почти двадцать лет назад оказался я в числе приглашенных на презентацию известной фармакологической французской фирмы в Сочи. Там в роскошной гостинице оказалось очень много людей, видеть которых обычно можно только по телевизору. «Что они здесь делают, зачем им это все?» – удивленно я спросил знающего человека. «А как ты хотел, обычный маркетинг», – отмахнулся он от меня. То есть на эту презентацию, сопряженную с интенсивным отдыхом на сочинских пляжах, были приглашены персоны, от которых зависело распространение лекарств этой фирмы. Естественно, эти и прочие расходы закладывались в цену препаратов. И сейчас ситуация ничуть не поменялась: желание отдыхать и получать удовольствия у высокопоставленных персон осталось прежним. А сегодня подорожание лекарств опять же можно легко списать на кризис .
– Сейчас усиленно предлагается переходить на отечественные лекарства. Неужели они по качеству не уступают импортным?
– Зачастую и те, и другие недостаточно эффективны. Но пациенты давно привыкли к импортным. С годами здоровье у них не улучшается, а наоборот. Ухудшение самочувствия они связывают с переходом на отечественные препараты. А, по моему мнению, около 40 процентов лекарств вообще не нужны пациентам. Но они находятся в «топах». И объяснить больному, что им вполне реально найти замену среди отечественных препаратов, очень непросто. Как я могу доказать, что нет разницы, какой капать, когда оба недостаточно эффективны?
– Удивительное дело, у вас репутация совершенно уникального доктора, многие стремятся попасть на прием именно к вам. Но из ваших слов складывается впечатление, что вы не очень любите своих пациентов: у них развит клиентский экстремизм, они упрямые, глупые, ленивые. Как у вас с гуманизмом, нет никаких проблем?
– Я пробовал любить пациентов, но это приводит к тому, что ты можешь получить инфаркт. Когда умирали мои первые больные, у меня начиналась истерика. А потом пришел легкий цинизм, который носит охранительный характер. Пациента не нужно жалеть, ему нужно помогать телесно и духовно. И врачу для этого необходима беспристрастность. Знаете, высокопоставленные больные рискуют гораздо больше рядовых. Почему? Да потому что стоит обратиться к нам какому-нибудь начальнику, как сверху следует указание: лечить его лучше остальных, все назначения выполнять бесплатно, стараться не утруждать. Врачи начинают дергаться, больше думать, как угодить, чем лечить. Человек обычного статуса давно был бы здоров, а этот все мучается, бедняга. Поэтому лучше позвольте доктору быть беспристрастным и в профессии, и политике.
